Коронация Павла I

Императрице Екатерине II, умершей 6 ноября 1796 года, наследовал сын ее, император Павел I Петрович. Он короновался 5-го апреля 1797 г., в самый первый день св.Пасхи. Император Павел - первый из государей, до торжественного въезда в Москву, остановился в Петровском дворце, построенном Екатериною II. После приезда императора в Петровский дворец, был назначен особый день для принесения поздравлений. Митрополит Платон, когда их величества вышли принимать поздравления, сказал краткую речь, с лицом, по тогдашнему его болезненному состоянию, бледным и страждущим, но светлым и сильным голосом и с особенным чувством. Император до того растрогался, что закрыл лицо платком и заплакал, за ним заплакала императрица и во всем собрании разве десятый человек не плакал. "Преосвященный, громко сказал ему государь, отирая слезы, не забыл я сколько я обязан вам, и признательность свою покажу перед светом". В тот же день император прислал митрополиту Платону Андреевский орден.

Торжественный въезд императора Павла в Москву (29 марта в вербное воскресенье), кроме присущей ему обыкновенной пышности, имел, по отзыву некоторых очевидцев, и некоторые курьезные стороны, соответствовавшие, вероятно, оригинальному характеру этого государя. В церемонию торжественного въезда наряжены были все придворные чины - камергеры и камер-юнкеры. Во время самой церемонии въезда ничего не было смешнее видеть этих, привыкших только разгуливать по гладкому паркету, придворных верхом на лошадях и не умеющих держаться и управлять ими; многих лошади заводили куда хотели, и оттого эти изящные царедворцы теряли свои ряды и производили большую путаницу во время шествия. Притом в день торжественного въезда стоял большой мороз; это случайное явление много повредило парадности и стройности шествия. Многие из придворных оказались в пресмешном и в то же время жалком положении: некоторых из них положительно приходилось снимать с лошадей окоченевшими от холода. Отличительную особенность торжественного въезда императора Павла составляло и то, что во время въезда выстроены были все чиновники, военные и статские, которые, будучи одеты в официальные мундиры того времени, ехали по два в ряд, что составляло длинную-предлинную линию. Император сам ехал один, а несколько позади него ехали два великих князя.

Церемония коронования происходила известным порядком. Кроме драгоценных императорских регалий, Павел при своем короновании наложил на себя далматик, одежду, которую древние цари надевали на себя сверх кафтанов при венчании на царство. Уже после далматика император возложил на себя порфиру. Как на одну из особенностей этой коронации следует указать на то, что теперь короновалось не одно лицо, как это было до сих пор, а два: император и императрица - супруги. По совершении обряда коронования, император сел на своем престоле и, положив регалии на подушки, подозвал к себе императрицу. Императрица, приблизившись к императору, стала на колена; тогда император, сняв с себя корону, прикоснулся ею к голове императрицы и корону опять возложил на себя. Немедленно подана была меньшая корона, которую император возложил на голову императрицы. Затем на нее возложен был орден св. Андрея и императорская мантия.

По рассказам некоторых современников, император Павел сам вошел в св. алтарь для причащения св. таин и, как глава церкви, сам взял с св. престола сосуд и таким образом причастился. Трудно определить степень вероятия этого рассказа. По крайней мере, в печатном чине коронования Павла сказано, что император принял св. тайны от московского митрополита. Современники самое коронование Павла обставляют некоторыми любопытными подробностями. При короновании императора Павла в Успенском соборе присутствовало немало членов императорской фамилии женского пола, которые все были в цветущих летах и замечательной красоты. Кроме императрицы Марии Федоровны, тут присутствовали великие княгини: Елизавета Алексеевна, Елена Павловна, Марья Павловна и Екатерина Павловна, Все они были одеты в белое платье, что, конечно, производило еще более сильный эффект. Рассказывают, что митрополит Платон, когда растворились царские врата и государю нужно было идти к миропомазанию, и когда он вышел из алтаря и, как будто пораженный блеском сих августейших красавиц, отступил назад; потом, обращаясь к императору, сказал: "Всемилостивейший государь, воззри на вертоград сей: - и повел рукою, показывая на предстоящих. У императора были заметны слезы на глазах.

А вот рассказ другого лица, не совсем гармонирующий с первым. Во время своего коронования государь хотел было войти в царские врата для принятия св. Евхаристии, перепоясанный мечом. Митрополит Платон обратил на это внимание государя и сказал: "в этом святилище мы приносим бескровную жертву, всемилостивейший государь; сними меч, который ты теперь имеешь при себе". Император тотчас снял меч.

По совершении чина коронования, император Павел, стоя на престоле, во всеуслышанье прочитал фамильный акт о престолонаследии, где он, между прочим, первый из русских государей официально называет себя главою церкви. По прочтении акта, император через царские врата вошел в алтарь и положил его на св. престол в нарочно устроенный серебряный ковчег и повелел хранить его там на все будущие времена.

В чине короновании из других лиц первенствовали новгородский митрополит Гавриил и московский митрополит Платон. Роль первенствующего не всегда принадлежала одному митрополиту Гавриилу; в этой роли он менялся, в разное время церемонии, с митрополитом Платоном.

В торжественный день своей коронации император Павел издал три замечательных узаконения: учреждение об императорской фамилии, установление о российских императорских орденах и акт о престолонаследии.

Павел день своего коронования ознаменовал большими пожалованиями чинов, орденов и крестьян. Граф Салтыков получил крест и звезду ордена св. Андрея Первозванного, фельдмаршал Репнин - шесть тысяч душ крестьян, граф Безбородко - княжеское достоинство, тридцать тысяч десятин земли и шесть тысяч крестьян, граф Мусин-Пушкин - четыре тысячи крестьян, генерал Архаров, граф Воронцов пожалованы орденом св. Андрея, тайный советник Волков - получил орден св. Александра Невского и тысячу душ крестьян, статс-дама княжна Ливен получила полторы тысячи душ крестьян. Другие менее знатные придворные и высокопоставленные лица пожалованы были повышениями в чинах: одни возведены в флигель-адьютанты, другие - в действительные тайные советники, третьи в камергеры и под. При короновании Павла, многие из дам удостоились сопричисления к разным женским орденам. При этой коронации, мы в первый раз встречаемся с пожалованиями орденов духовенству. Орденов Александра Невского пожалованы были: Арсений, архиепископ Ростовский, и архиепископ Евгений; орденом Анны 1-го класса: Никифор, архиепископ Словенский, Виктор, епископ Суздальский, Афанасий, епископ Коломенский, протоиерей большого Московского Успенского собора Александр, Благовещенского собора протоиерей и императорский духовник Исидор. Вместе с пожалованием орденов обыкновенно соединялось пожалование известным количеством крестьян; исключение в данном случае составляли только духовные лица. Некоторые из современников Павла сообщают, что в свою коронацию им роздано было более 82,000 крестьян.

День своей коронации Павел ознаменовал одним добрым и благочестивым делом, направленным ко благу многочисленнейшего крестьянского сословия. 5-го апреля 1797 г. появился высочайший манифест "О трехдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещика и о непринуждении крестьян к работе в воскресные дни". В этом манифесте повелевалось всем и каждому наблюдать, чтобы никто ни под каким предлогом не дерзал принуждать крестьян к работам в воскресные дни. Угощение народа, по случаю коронации Павла, происходило на Лобном месте и на Никольской улице.

Император Павел ездил вскоре после своей коронации в Троицкую лавру, где между прочим встречен был митрополитом Платоном, облаченным в ризу преп. Сергия и с его посохом. Император облобызал ветхую одежду преп. Сергия. Павлу очень понравилась Москва и он при своей коронации высказал свое намерение всегда известную часть года проводить в Москве.