Губернский город

Губернский город в поэме «Мертвые души» назван NN. Это указывает нам на то, что это может быть любой город России. Все в городе «известного рода», «то же», как и везде, совершенно обыденное и привычное – «вечный мезонин», общая зала в гостинице, которую знает каждый, желтая краска на каждом доме. Все это говорит о непримечательности города, его схожести с другими городами страны. Описание города пронизано иронией, тут и гостиница с покойной комнатой и тараканами, «выглядывающими, как чернослив, из всех углов», и магазин с надписью «Иностранец Василий Федоров», и убогая аллейка, усаженная деревцами «не выше тростника», которую нахваливают в газетах – все это насмешка Гоголя над помпезностью, фальшивой культурностью города и его обитателей.
Что же до этих самых обитателей – чиновников, Гоголь так же безжалостно применяет в их описании иронию: «Прочие тоже были более или менее люди просвещенные: кто читал Карамзина, кто «Московские Ведомости», кто даже и совсем ничего не читал».
Когда Чичиков попадает в присутствие, «большой трехэтажный каменный дом, весь белый как мел, вероятно, для изображения чистоты душ помещавшихся в нем должностей», не обходится без упоминания Фемиды – богини правосудия. Так Гоголь подчеркивает нравственную нечистоплотность чиновников, полное отсутствие честности и порядочности как раз у тех, от кого эти качества требуются в первую очередь. Кроме того, в чиновниках нет самого главного – души, Гоголь показывает нам это, изображая служащих как «затылки, фраки, сюртуки», которые переписывают документы, ставят подписи.
Чиновники в NN делятся на толстых и тонких, о которых Гоголь говорит в своем первом лирическом отступлении. Толстые, такие как, например, председатель и прокурор, крепко стоят на ногах, обладают огромной властью и безгранично ее используют. У тонких же нет определенной цели в жизни, «их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно», они «спускают все отцовское добро» и единственное, к чему стремятся – развлечения.
Самая яркая характеристика дается полицмейстеру. Он ходил в лавки купцов как к себе домой, собирал поборы с населения, но при этом умел это обставить так, что о нем говорили «хоть оно и возьмет, но зато никак тебя не выдаст».
Все, что говорит Гоголь о дамах, касается исключительно внешних проявлений: «о характерах их, видно, нужно предоставить сказать тому, у кого поживее краски и побольше их на палитре, а нам придется разве слова два о наружности да о том, что поповерхностней». Одевались дамы с большим вкусом, по городу ездили в колясках, «как предписывала последняя мода», священной вещью для них считалась визитная карточка. «Никогда не говорили они: «я высморкалась», «я вспотела», «я плюнула», а говорили «я облегчила себе нос», «я обошлась посредством платка». Ни единого слова не посвящено их внутреннему миру. Об их нравственности Гоголь пишет иронично, указывая на тщательно скрываемые измены, называя их «другое-третье». Дам интересует только мода и богатые женихи, они, разумеется, безгранично рады негласным прибавкам своих толстых мужей (тонким гораздо труднее обзавестись семьей!), ведь на эти деньги они смогут купить себе ткани, чтобы потом сшить аляповатые платья, украшенные «сплошь фестончиками».
В целом город NN переполнен фальшивыми, бездушными пустышками, для которых главное – деньги, власть. Чиновники – «мертвые души», но у них, как и у всех людей, есть надежда на возрождение, ведь Гоголь о смерти прокурора написал: «Послали за доктором, чтобы пустить кровь, но увидели, что прокурор был уже одно бездушное тело. Тогда только с соболезнованием узнали, что у покойника, точно, была душа, хотя он по скромности своей ее никогда не показывал».