Критика

Литературные источники образа Ноздрева — образы лгунов и хвастунов в драматургии Я. Княжнина, А. Сумарокова, И. Хемницера, И. Крылова, а также Загорецкий из комедии А. Грибоедова «Горе от ума», Глаздурин из романа Ф. Булгарина «Иван Выжигин». В образе Ноздрева развиты черты гоголевских персонажей Ихарева и особенно Хлестакова.
Фамилия Ноздрев — метонимия носа (происходит абсурдное двойное отделение: ноздрей от носа, носа — от тела). Ряд пословиц и поговорок соотносится с образом и характером Ноздрева: «совать нос не в свое дело», «любопытной Варваре нос оторвали», «остаться с носом», «держать нос по ветру» (ср. у Гоголя: «Чуткий нос его слышал за несколько десятков верст, где была ярмарка со всякими съездами и балами...»). Портрет Ноздрева также построен на метонимии лица (бакенбарды) и согласуется с его метонимической фамилией: «возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой. Но здоровые и полные щеки его так хорошо были сотворены и вмещали в себе столько растительной силы, что бакенбарды скоро вырастали вновь, еще даже лучше прежних».
Вещи вокруг Ноздрева тождественны его хвастливой и азартной натуре. С одной стороны, они иллюстрируют хаотичность, беспорядочность Ноздрева, с другой — его гигантские претензии и страсть к преувеличениям. Кабинет Ноздрева отражает его воинственный дух. Шарманка Ноздрева играет воинственную песню «Мальбруг в поход поехал». Метонимический принцип в образе Ноздрева последовательно проводится Гоголем: дудка в шарманке Ноздрева совершенно точно повторяет сущность хозяина, его бессмысленно-задорный нрав: «Уже Ноздрев давно перестал вертеть, но в шарманке была одна дудка очень бойкая, никак не хотевшая угомониться, и долго еще потом свистела она одна». Даже блохи в доме Ноздрева, всю ночь кусавшие Чичикова, как и Ноздрев, «пребойкие насекомые». Энергичный, деятельный дух Ноздрева, в противоположность праздности Манилова, тем не менее лишен внутреннего содержания, абсурден и в конечном счете так же мертв. Ноздрев — шулер, он подпаивает Чичикова мадерой и рябиновкой с запахом сивухи, чтобы обыграть в карты. Играя с Чичиковым в шашки, Ноздрев ухитряется обшлагом рукава халата продвинуть шашки в дамки.
Ноздрев — инициатор скандала вокруг «мертвых душ», он первым выдал тайну Чичикова на бале у губернатора, после чего «посреди котильона он сел на пол и стал хватать за полы танцующих». Ноздрев в разговоре с чиновниками подтвердил, будто Чичиков — шпион, еще в школе был фискалом, что он печатает фальшивые ассигнации и что к его дому на ночь поставили караул, но Чичиков за одну ночь все ассигнации переменил на настоящие, что он, Ноздрев, помогал Чичикову похитить губернаторскую дочку и пр.
В инсценировке поэмы роль Ноздрева исполняли И. Москвин, Б. Ливанов.
Т.В. Надозирная, Л.А. Скубачевская
Как и другие помещики, он [Ноздрев] внутренне не развивается, не меняется в зависимости от возраста. «Ноздрев в тридцать пять лет был таков же совершенно, каким был в осьмнадцать и двадцать: охотник погулять». Жизнь помещика абсолютно бездуховна. Разумеется, хозяйство Ноздрева развалено. Даже обед состоит из блюд, которые пригорели, или, напротив, не сварились. Попытка Чичикова купить мертвые души у Ноздрева — роковая ошибка. Именно Ноздрев разбалтывает на балу у губернатора тайну. Приезд в город Коробочки, пожелавшей узнать, «почем ходят мертвые души», подтверждает слова лихого «говоруна». Образ Ноздрева не менее типичен, чем образ Манилова или Коробочки. Гоголь пишет: «Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане; но легкомысленно непроницательны люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком».